Catsgo.ru

Снова сидела справа.

Чего-то рисовала в блокнотике.

И мелкая косичка за правым ухом, но не заплетена до конца, спичка вставлена. На самом интересном месте.

Блин, мощная косичка, волнует меня.

– Мы в кольце враждебных государств, – сказал Найм. – Какие самые враждебные?

– Америка? – неуверенно предположил Антон Бич.

Найм хмыкнул.

– Китай? – предположил еще кто-то.

Найм хохотнул.

– Главные враги России – это Польша и Финляндия, – просветил Найм после трагической паузы. – Именно эта парочка. Они затаили глубокую ненависть к нам за то, что веками пребывали в составе нашего государства. За то, что мы их спасали столько лет . Обычная варварская неблагодарность! Вассалы мстят метрополии. Если бы Польша или Финляндия были чуть побольше или если бы у них было ядерное оружие, они давно бы на нас напали! Запомните это твердо и никогда не поворачивайтесь к поляку или финну спиной! Финн воткнет вам в спину финку!

Все мы и так уже давно знали про двух главных врагов России, года два уже, наверное. Но каждый раз изображали дремучесть в этом вопросе, это улучшало настроение Найма и в итоге повышало общую успеваемость.

Найм молчал минуты полторы, собирался с мыслями. Собравшись, выдал:

– Орлов. Вам ничего это не говорит?

– В этом городе что-то взорвалось, кажется . – сказала Зайончковская. – Химический завод вроде бы .

Найм воздел к потолку очи. На потолке удивительно реалистично был нарисован финский флаг. Белое поле, синий крест. По белому тянулись грязные следы тяжелых ботинок, как будто кто-то хорошенько потоптался по потолку, вернее, по флагу. Финнов Найм не любил гораздо больше, чем поляков. На этот счет имелось две версии.

Что невеста Найма когда-то предпочла бравому морпеху дебелого суоми, уехала в Хельсинки и открыла там сыроварню.

Что однажды, в тысяча девятьсот семьдесят каком-то году Найм, еще будучи юношей, был побит членом юношеской сборной Финляндии по хоккею с мячом.

Созерцание поруганного вражеского флага Найма завсегда успокаивало, поглядев чуток, Найм сказал:

– Орлов – это небольшой город режимного типа на Карельском перешейке. Он ничем не примечателен. Кроме того, что там есть небольшой завод по производству гироскопов для ПЗРК! Что такое ПЗРК?

Никто не знал, что такое ПЗРК. Кроме Чепряткова.

– Переносной зенитно-ракетный комплекс! – бодро ответил Чепрятков.

– Вот именно, – сокрушенно сказал Найм. – А весь завод был сожжен! Дотла! Теперь наши новейшие ПЗРК остались без средств наведения. Они не попадут даже в низколетящую цель. Мы не можем сбивать их самолеты и вертолеты .

– И что? – спросила Зайончковская.

– А то, что от Орлова до финской границы восемь километров. Это они. А небо родины теперь оголено, теперь в нем могут болтаться все, кому не лень . Но вам же на это плевать .

Найм снова с грустью поглядел на потолок.

Не помогло.

– Эх вы, – сокрушенно вздохнул он. – Потерянное поколение. Стрелять не умеете, гранату бросать не умеете .

– «Холодная война» давно закончилась, – напомнила Халиулина. – Мы ни с кем не воюем. Зачем нам кидать гранату?