Catsgo.ru

Мэт обратил внимание на то, что поединок сводится исключительно к изрыганию пламени, что оба дракона не пускают в ход ни когти, ни зубы. Да, противники пугали друг друга, но эти маневры были видны за целую милю. Мэт подумал о том, что эта схватка больше смахивает на некий ритуал, нежели на настоящий бой.

Как бы то ни было, происходящее ему было не по душе, и потому он громко прочел:

Горные вершины спят во тьме ночной,

Злобные драконы вьются надо мной.

Так они сражаться могут до утра,

Затаить дыханье им давно пора.

Но тут Мэт понял, что затаить дыхание — еще не значит помириться, и поспешил продолжить стишок:

Ну-ка, хватит драться! Гляньте с высоты,

Как пылит дорога, как дрожат кусты!

Оба вы отважны, оба вы сильны,

Но теперь о мире говорить должны!

Красный дракон наморщил лоб:

— Что она там бормочет, твоя добыча?

— Это вовсе не добыча, — ответил Стегоман. — Это человек, он мой друг. И если я его правильно понимаю, он говорит о перемирии.

— А что, может, он и прав, — с прищуром глядя на Стегомана, отозвался красный дракон. — Как насчет того, чтобы присесть и поговорить по душам?

— Пожалуй, в этом больше смысла, нежели в том, чтобы тратить драгоценное пламя на то, чтобы пытаться спалить несгораемые чешуи, — согласился Стегоман, взмахнул крыльями, присобрал их и, снова расправив, опустился на скальный гребешок справа от Мэта.

— Меня зовут Стегоман, — представился он.

Красный дракон последовал его примеру и опустился чуть левее.

— А меня — Диметролас.

— Да будет мир между нами, Диметролас. И ничего другого не может быть между нами, потому что в твоих горах я проведу только одну ночь.

— Ага, и так всегда? — фыркнул Диметролас. — Мотаешься без дела, ночуешь то тут, то там, а потом уносишься с попутным ветром, и поминай как звали?

Глаза Стегомана сверкнули. Он моргнул — по-драконьи, конечно: прозрачные перепонки на миг накрыли его глазные яблоки.

— Да, я странник, — ответил он, — и буду странствовать до тех пор, пока не найду причину где-то задержаться и стать стражем какой-нибудь горы.

— А почему же до сих пор ты не нашел такой причины? Неужто так сильно любишь носиться по свету, гонимый ветром?

Стегоман по-драконьи усмехнулся.

— Люблю, — признался он. — Еще не налетался.

— Не налетался? — прищурился Диметролас. — Но ведь тебе никак не меньше сотни лет — стало быть, ты в поре зрелости.

— Верно, я уже не детеныш, — подтвердил Стегоман.

Но если Диметролас не хотел оскорбить его, то почему Стегоман напрягся, как пружина?

— Небось полжизни мотался невесть где, — проворчал Диметролас и тоже явно занервничал.

Мэт на всякий случай приготовился произнести заклинание, боясь, как бы драконы снова не набросились друг на друга.

— Я много лет прожил среди людей, — попытался объяснить Стегоман. — Их поведение забавляет меня.

— Забавляет! Не пора ли тебе забыть о забавах? Неужто в теле зрелого дракона бьется сердечко детеныша? Неужто тебе по душе обычная жизнь? Разве ты не повзрослел и не желаешь обзавестись своим собственным домом?

— Пожалуй, нет, — спокойно ответил Стегоман. — Я такой, какой есть, и доволен этим.

Но Мэт уловил нотку грусти в голосе старого друга и даже отголосок горечи. Он слишком хорошо знал Стегомана и потому усомнился в его искренности.

— О да, я не сомневаюсь в том, что ты очень доволен собой, непоседа и ветреник! Что ж, ступай своей дорогой! Лети туда, куда тебя гонит ветер, а когда тебе пойдет пятый век, пожалей о том, что упустил!

С этими словами красный дракон сорвался со скалы и спикировал вниз.

Мэт чуть было не вскрикнул от страха за него, но вовремя сдержался, в который раз вспомнив о том, что в воздухе драконы чувствуют себя увереннее реактивных самолетов. И естественно, Диметролас через несколько минут вновь появился над горами. Широко раскинув крылья, он немного покружил по спирали, подсвеченный закатным солнцем, и устремился к югу.