Catsgo.ru

Лев приготовился к смертельному прыжку.

— Это не должно случиться! — прокричала Балкис и представила себе траву выше ее головы, представила, как на поляне смешались запахи льва и единорога. Перед глазами у девушки поплыло. Трава и деревья устремились ввысь, стали гигантскими.

Лев, потревоженный вскриком, развернулся и был готов защищаться, но увидел перед собой всего лишь беспомощного юношу, который не двигался с места. Конечно же, он не заметил прямо у себя под ногами маленькую коричневую кошку. Льва интересовала только его жертва, поэтому он развернулся и вознамерился покончить с единорогом.

Балкис выскочила из густой травы и, отчаянно подбирая слова, которым выучилась у других кошек, обратилась к льву по-кошачьи. Она болтала что-то о том, что все кошки должны держаться вместе, что якобы где-то неподалеку, всего в одном дне пути, есть добыча получше. Лев только презрительно кашлянул и шлепнул кошку здоровенной лапищей. Бок Балкис пронзила жуткая боль, деревья и травинки завертелись вокруг нее, а сама она закувыркалась в воздухе.

— Ах ты, скотина мерзкая! — вскричал Антоний и побежал к кошке, чтобы поднять ее.

Лев злобно рыкнул и взмахнул лапой. Юношу подбросило вверх, и он пребольно шмякнулся на землю. Лев, рыча, двинулся к нему. Антоний пытался сесть, он нащупал рукоятку кинжала, но лев нанес ему сокрушительный удар, уложил наземь, поставил тяжеленную лапу на его грудь и раззявил зубастую пасть.

Балкис очень хотелось спасти единорога, но жизнь друга ей была еще дороже! Она в отчаянии забормотала охранное заклинание, понимая, что может опоздать, что Антоний не успеет выговорить последнюю строчку…

Но тут что-то маленькое, отливающее бронзой пулей вылетело из-за деревьев, помчалось к Антонию и вспрыгнуло на него.

— Антоний, перевернись! — прокричала Балкис кошачьим голоском, и ее спутник услышал ее. Он проворно перевернулся, не спрашивая зачем, и в это самое мгновение лев нагнулся, его зловещие челюсти сомкнулись на твердом, как металл, панцире… гигантского муравья!

Муравей повернул голову и запустил жвала в шею льва. Лев взвыл от боли, выпустил зловредное насекомое и поддел его лапой, но муравей отбежал в сторону и тут же бросился на льва и, цапнув его за другую лапу, оторвал от нее довольно большой кусок шерсти с мясом. Затем от убежал подальше и поспешно сжевал лакомство. В последнее время муравью более или менее везло с охотой, но упускать такую добычу он не намеревался.

Оглушительно взревев от боли, лев повалился набок.

Балкис бросилась к Антонию и начала превращаться из кошки в девушку.

Муравей пошел в атаку. Лев замахнулся на него здоровой лапой, но муравей, приплясывая, избежал ударов и вскоре сомкнул жвала на шее хищника. Зверь запрокинул голову, попытался сбросить надоедливое насекомое, но муравей все еще был голоден и упрямо кусал льва. Наконец удар тяжелой лапы попал в цель, и муравей закувыркался по траве. Однако он тут же перевернулся, встал на лапы и приготовился к очередному походу за едой.

Балкис подхватила Антония под мышки и потащила к лесу.

Лев, лежа на боку, пытался отмахнуться от муравья, но не удержался и повалился на спину. Муравей запустил жвала в его грудь. Хищник взревел от дикой боли, поднял задние лапы, принялся лягаться. В сторону отлетел кусок панциря муравья, а потом и он сам. Однако при этом в его жвалах остался большущий кусок львиного мяса. Стеная от боли, лев попробовал перекатиться на живот, чтобы встретить и отразить очередную атаку врага, но муравей ловко проскользнул между лапами противника, ринулся на запах крови и принялся кусать и рвать края раны, зияющей в груди льва. Захрустели ребра, и вскоре муравьиные жвала добрались до сердца врага. Огромный зверь в последний раз судорожно закашлялся, его тело затряслось в предсмертных судорогах, он в последний раз брыкнул задними лапами и… оторвал туловище муравья от головы. Еще несколько секунд жвала перемалывали плоть — казалось, насекомое не поняло, что у него уже нет тела, что он уже, по сути, мертв. Но вот наконец челюсти безжизненно сомкнулись, а лапки на отброшенном в сторону туловище перестали шевелиться. Противники, убившие друг друга в жестокой схватке, неподвижно замерли.