Catsgo.ru

— Думаешь, он написал что-то на своей Стене Жизни? Что-то, что не должны были видеть ничьи глаза?

— Думаю, да. Или Амиалис дала народу иное объяснение?

— Нет, — после некоторого раздумья ответил Анар. — Она ничего об этом не говорила — заявила, что такова последняя воля Агира Освободителя, — он посмотрел на Аниаллу с восхищением. — Что ж, быть может, ты и права.

— Даже если это и не так, — пожала плечами девушка, — то что я теряю? Не съедят же меня в этом подземелье?

Пожалуй, в её тоне, когда она задавала этот вопрос, было куда больше заинтересованности, чем ей бы хотелось.

— Съесть не должны, но вряд ли это будет приятной прогулкой — дорога туда неблизкая, на всём пути расставлены ловушки, да и кара богини обрушится на всякого, кто осмелится вторгнуться в Гробницы, — тут Аниаллу состроила такую кислую гримаску, что Анар разом вспомнил, с кем говорит. И удивился, как быстро он забыл о том, что его собеседница не обычная алайка, а тал сианай. — Так что я с удовольствием прогуляюсь туда с тобой, — быстренько исправился он, — проведаю родственников. Если ты, конечно, захочешь взять меня с собой (Алу утвердительно кивнула). Только… Всё решилось так быстро, а у меня есть одно незаконченное дело на поверхности.

— Надеюсь, ты не собираешься убить кого-нибудь… особенно праведного?

— Нет. Это куда более… гуманное дело, — улыбнулся алай, донельзя довольный тем, что Аниаллу согласилась взять его в свою экспедицию. — Я буду здесь меньше чем через час. Если меня не поймают, — пообещал Анар и, кивнув девушке, направился к выходу.

— Тогда — удачи, — пожелала Алу. — Не кажется мне, что идти туда — хорошая мысль… — проговорила она, но алай уже не слышал, в его голове было восхитительно пусто: ветер свободы вымел из нее все мысли.

Дорогу охраняли лежащие по обеим сторонам каменные пантеры. Лунный свет разливался по их спинам, делая из чёрных серебряными. Позади статуй возвышались группы колонн, какие-то строения, алтари…

Анар шёл, вдыхая прохладный чистый воздух. Было тихо, только изредка покой нарушали крики ночных птиц, свивших свои гнёзда под сводами заброшенных храмов… Вдруг он замер, отчетливо ощутив чьё-то присутствие. Ничего не заметив, он снова крадучись двинулся вперёд, прячась в тени статуй, чтобы лунный свет не мог выдать его вездесущим алаям Кора.

Она сидела на постаменте, словно на троне, гордо выпрямившись и не сводя с него ярких зелёных глаз. Она ни от кого не пряталась, да и кто бы посмел приблизиться к владычице Руала царице Аларе? Анар вышел из укрывавшей его тени, понимая, что эта величественная женщина уже обнаружила его.

Даже в простом тёмном платье, без украшений и короны, она оставалась собой — богоподобной женщиной, перед которой хотелось пасть ниц и отдать себя всего на её волю.

— Ты растерял всё своё величие, племянничек, — тихим, глубоким, исполненным силы голосом обратилась она к алаю, когда тот приблизился к ней, — забыл о том, кто ты есть. Гордость стала наглостью и безрассудством. Сила — оправданием для недостойной принца глупости. И это тот, кто сменит на троне моего мужа и лишит моего сына права занять место отца.

— Ты вправе гневаться, царица, — признал свою вину Анар, опускаясь перед ней на одно колено и склоняя голову. Всем своим видом выражая раскаянье, он в то же время готовился ответить на любой выпад Алары, женщины, меньше которой он доверял разве что своей матери.

— Теперь не вправе, — странно спокойно ответила царица. Анара так потрясли эти слова, что он не смог скрыть удивления. Он вскинул голову и взглянул в глаза Алары, ожидая увидеть в них насмешку, но её не было. Зато была скорбь и усталость. Чувства невиданные, невероятные для царицы, да и для любой другой знатной алайки.

— В отличие от тебя, дерзкий глупец, — проговорила супруга Кора, — я всегда знала и знаю своё место — в этом моя мудрость. Тебе покровительствует тал сианай, — наконец разъяснила она причину своего необычного поведения. Анар вздрогнул, — и я не смею противиться её воле. Я не убью тебя и даже не расскажу о твоём святотатстве своему супругу.

— Откуда…

— Как быстро ты забыл всё, чему тебя учили столько лет! — неожиданно рассмеялась Алара, и Анар подумал, что впервые видит эту невозмутимую, словно статуя, женщину смеющейся. — Ты смеешь задавать мне вопросы, даже не испросив на это разрешения?