Catsgo.ru

– Совсем дело туго, – сказал старший врач и поднес ко рту стальной хирургический пинцет, в котором дымились сразу две сигареты. Такого я раньше не видел.

– Чего так? – спросил другой и закурил одну, но жестокую, без фильтра, без мундштука. Но тоже пинцетом.

– Опять смехотун. В детское отделение привезли.

– Смехотун?!

– Угу. – Старший с удовольствием затянулся. – Надо что-то делать . Знаешь, у меня своя определенная теория .

Я подвинулся поближе. Как мог, конечно, подвинулся. И уши растопырил как мог. О прутья решетки. Видно было еще кое-как, слышно не очень, но слышно.

– Что-то в последнее время чаще стали с катушек соскакивать. – Старший поежился. – Раньше все-таки как-то взрослые больше, а сейчас дети. Дети сходят с ума, теряют память, смехотун нападает . Ты чего-нибудь про цеплял слышал?

– Не .

– Новое. Потом расскажу, я уже наброски к статье сделал. Интересно. Говорят, на Западе количество детских психологов превысило количество психологов для взрослых. Это показатель. И вообще, бразильский синдром .

– Мир шизеет – и детки шизеют, – вздохнул другой. – У меня сын тоже . ну сам же видел .

– Да нормальный у тебя пацан. Подумаешь, музыку любит, что тут такого?

– Все с этого начинают. Музыку любят . Сначала эти ихние «Бомбардировщики», потом деньги крадут, потом из дома убегают .

– Да никуда твой не побежит, поверь мне. Закончит школу, в мед поступит, будет .

– Как я. – Нестарший врач вздохнул.

– Ну, тебе не угодить .

Они принялись курить усиленно, курили, курили, курили, стучали пинцетами по зубам, потом нестарший спросил:

– Сообщил? Насчет смеха?

– А куда деваться . – Старший развел руками, в воздухе нарисовался двойной дымный след. – Прибудут, сказали .

– Кто они такие-то? – Тот, что с одной сигаретой, огляделся. – Я что-то не пойму. Спецслужбы? Или нет? В третий раз прилетают .

– Кто они такие, лучше не знать. – Старший освободил окурки из пинцета, затушил их друг о друга. – Меньше знаешь – лучше стул. Пойдем, скоро ужин. Сытнее ужин – лучше стул, хы-хы-хы .

Они ссутулились и вместе вошли в здание.

Я сполз на койку, койка прогнулась почти до пола. Койке было лет, наверное, сто, может, больше даже. Судя по обшарпанности. Тут все вообще было обшарпанное. Кровати, стены, пол, унитаз, раковина. Только трубы новые, пластиковые. С красной и синей полоской. И места немного, чуть шире размаха рук.

Крапива .

Это был, видимо, изолятор. Изолятор в психушке. Дверь мощная, с откидным окошком, как в настоящей тюряге. Здорово. Из Лицея Салтыкова-Щедрина прямиком в изолятор психушки села Кириллова. Мощная карьера.

Головокружительная. Как в детских книжках, там многие детишки в психушке сидят, есть даже жанр детской литературы – психушечный.

И изолятор-то тоже не фонтан, так себе. Всего две кровати. На одной я, вторая пустая. Судя по общей тишине, было утро, значит, я провалялся целую ночь.

Путешествие наше затягивалось.

– Эй, – послышался голос откуда-то сверху, – ты кто вообще-то?